Антон Кривенюк: Абхазия скатывается к времени межэтнических антагонизмов

Предлагаем вашему вниманию перепост аналитической статьи известного абхазского журналиста Антона Кривенюка о некоторых негативных тенденциях, связанных, в том числе, с так называемым обменом абхазских паспортов. В результате своеобразной трактовки местного законодательства уполномоченными государственными органами, такой чисто технический вопрос, как обменять паспорт, создал предпосылки для ущемления  законных прав многих граждан Абхазии. Для такой страны, как Абхазия, это тревожные симптомы. Дополнительно по теме читайте материалы на портале «Абхазская мозаика».

В результате процесса обмена гражданских паспортов в Абхазии, значительная часть этнически неабхазского населения может оказаться лишенной гражданства. Благодаря возмущению общественности, точнее единичных ее представителей, поднявших вопрос в соцсетях и СМИ, парламент, возможно, внесет коррективы в закон о гражданстве. Но факт остается фактом, абхазское гражданство десятков тысяч коренных жителей страны поставлено под вопрос. Многие могут в итоге его лишиться. Государство обозначило группы граждан «второго сорта». Последствия будут очень серьезными.

Тысячи людей узнали о своих проблемах только в паспортных столах, обращаясь за заменой утрачивающих действие старых бланков на новые. Сотрудники паспортных столов в нарушение конституции и законов самовольно в массовом порядке принялись «аннулировать» гражданство людей, для которых Абхазия — родина.

Юридическая казуистика заключается в этом случае в том, что закон о гражданстве в Абхазии был принят в 2005 году. В нем содержится норма о том, что гражданами республики признаются лица, жившие здесь в течение пяти лет до принятия Акта о государственном суверенитете страны (12 октября 1999 года). То есть гражданами становились все, кто оставался на территории страны после окончания грузино-абхазской войны 1992−1993 годов.

Теперь же паспортная служба «некорректно» применяет трактовки закона, требуя от людей подтверждать жизнь в стране на протяжении 1994−1999 годов. Это произвол.

«Сегодня, в 2018 году внезапно, всем лицам не абхазской национальности (лица абхазской национальности в силу факта рождения становятся гражданами без дополнительных условий) вменили „презумпцию виновности“ в незаконном получении гражданства Абхазии и стали требовать доказать обратное. Более того, стали предъявлять требования закона о гражданстве 2005 года о проживании к периоду 1994−1999 годов, когда этого закона и в помине не было. Т. е. придали закону обратную силу и применили условия ухудшающие положение лиц (нарушение Конституции). Как оказалось, есть лица, которые в это время выезжали на учебу, лечение, заработки и по другим причинам из Абхазии, и теперь не соответствуют цензу. А есть и те, кто никуда не выезжал, но и не работал, не учился и не лечился. Вот все такие люди и попали под удар этой паспортизации и „лишились“ документа и гражданства. При этом, все по тому же закону, лишить гражданства можно лишь по указу президента, но ни одного такого указа не было представлено общественности», — пишет по этому поводу абхазский юрист Олег Папаскири.

В этой истории много интересного. Например, удивляет активность паспортной службы, не свойственная обычно госструктурам Абхазии, в реализации очевидно антизаконных действий по отношению к десяткам тысяч граждан страны.

Абхазское законодательство и так очень жесткое по отношению к выходцам из страны не титульной национальности. Десятки тысяч коренных жителей страны, которые после войны по тем или иным причинам уехали и не жили в Абхазии до 1999 года, могут получить гражданство только на тех же основаниях, что и иностранцы, не имеющие отношения к стране. Распространены ситуации, когда в одной семье родители могут быть гражданами, а их дети — нет. Бывает и наоборот. Такая сегрегация прежде аргументировалась опасностью не только физического, но и юридического возвращения лиц грузинской национальности, в том числе и воевавших против Абхазии в войне 1992−1993 годов. Однако, как показала последующая практика, желающие, в том числе и из этой категории лиц, приобрести абхазское гражданство за взятки смогли это сделать. Тогда как десятки тысяч людей, родившихся, выросших, часто ныне живущих в Абхазии, имеющих там собственность, не могли ни при каких условиях стать гражданами своей страны.

Принятые пока только в первом чтении дополнения и поправки в закон исключат из категории лиц, гражданство которых может оспариваться, тех, кто учился за пределами республики в конце 90-х годов. Также не будет оспорено гражданство лиц, которые на 12 октября 1999 года были несовершеннолетними. Речь идет также о ряде других категорий. Но в целом порочная практика этнической сегрегации в вопросах гражданства не изменится.

Это обозначает уже и в правовом поле давно наметившиеся тренды в социальной культуре. Только ставя под вопрос гражданство десятков тысяч людей не титульной национальности, абхазское государство как бы упраздняет прежнюю, основополагающую его концепцию — страны прочного межнационального мира, равных, во всяком случае номинально, прав вне зависимости от окончания фамилий. Не все в реальной жизни было как на бумаге, но, тем не менее, Абхазия 90-х годов прошлого века — это страна, в которой три крупные этнические группы — абхазы, армяне и русские, выступили против грузин — крупнейшей на тот момент этнической группы. И по этому важному признаку войну 1992−1993 годов можно считать гражданской.

С другой стороны, сейчас откат к этническому шовинизму неизбежен. Причин очень много. Во-первых нет государства, которое только и может быть модератором социальной реальности в странах с пестрым этническим составом населения до того момента, пока не возникнет полноценная политическая нация.

Во-вторых, заметно ухудшающиеся условия жизни, экономическое банкротство страны — такие катастрофические проблемы не могут не сказаться на межнациональных отношениях. Мы будем наблюдать все больше конфликтов, связанных не только с сегрегацией на уровне госинститутов, или в школе, или еще где-либо, а вполне криминальных историй, связанных с попытками захвата имущества более слабых групп.

Есть и ряд специфических причин, которые тоже негативно влияют на межнациональный мир. Все подобные «ограничители», типа аннулирования гражданства «неблагонадежной» части населения, в идеале по задумке должны работать на укрепление позиций абхазской этнической культуры, ее доминирования и развития. Но на деле произошло прямо обратное и уникальное. Культура не смогла потянуть современное государство, и это государство стало могильщиком культуры. Сейчас процессы распада культуры носят в Абхазии катастрофический характер. Если анализировать статистику прошлого года, то республика категорический лидер в регионе по числу убийств, их здесь в три раза больше, чем в Грузии, и в семь-восемь раз больше, чем в регионах Северного Кавказа. Сейчас страну накрыла волна самоубийств.

Но здесь мы видим другое уникальное. Внутренняя атмосфера в этнических общинах Абхазии, то есть в той части населения, которая имеет меньше возможностей для внеправового поведения, значительно лучше, чем в этнически абхазской части общества. Когда мы смотрим детальную статистику самых разных криминальных происшествий, мы видим, что армяне, русские и другие, значительно меньше, можно сказать, практически не гибнут в авариях, меньше суицидов, убийств и т. д. В этих общинах миллион проблем, но их жизнь не столь криминализована. И это тоже фактор напряжения. Люди, которые уже годами не выходят с разных поминок, похорон, видят соседей, жизнь которых внешне вполне благополучна, в ней нет стольких трагедий — не вызовет ли это негатива, поскольку сейчас поменять что-либо в этой драматической реальности невозможно.

Поэтому нет никаких предпосылок для того, чтобы избежать скатывания страны к временам жестких межэтнических антагонизмов, некоей реинкарнации конца 80-х годов прошлого века, когда происходил жесткий грузино-абхазский конфликт. А поскольку в эстетическом плане абхазский шовинизм — наследник грузинского, они питались одними корнями, то атмосфера действительно становится очень похожей на ту, что была перед грузино-абхазской войной.

Антон Кривенюк, специально для EADaily